Макетная мастерская

В «Колдунье» Рабинович, следуя традиции еврейского «Пуримшпиль», взял за основу игровых костюмов характерные бытовые одеяния местечковых обитателей. Преображения совершались с помощью разных деталей, добавляемых к этим одеяниям в процессе игры. Художник «гримировал будничные, житейские костюмы... и вместо сложных переодеваний и громоздких вещей на сцене утверждал принцип импровизации и маскировки, свидетельствовал критик С. Марголин, и далее показывал, как этот принцип реализовывался: Яркие чалмы превращали комедиантов в турок. Желто-огненные зонты, вожжи и хлыст помогали персонажам изображать... под звон несуществующих бубенцов в ритм мелодий народной музыки путешествие в Турцию, сидя на лестнице»

В «Жирофле-Жирофля» основой мужского костюма были фуфайки и трико, а женского - тенниски и короткие юбки. При выборе именно такой униформы спортивного характера Таиров, по его словам, учитывал прежде всего возможность показа выразительности тела актера и его движений, «Костюм сконструирован так, что тело актера освобождено от излишних мешающих его движению тканей, но в то же время заключено в нужную ему форму», объяснял избранный здесь принцип режиссер в предпремьерном интервью корреспонденту журнала «Театр». «Макетная мастерская» придавалась добавлением тех или иных костюмных и аксессуарных деталей, что делалось Г. Якуловым словно играючи, с виртуозным изяществом и непринужденной легкостью. Надевая на свою униформу фраки, манишки, испанские жабо и цилиндры, актеры становились женихами и кузинами. Береты, матроски, широкие пояса и брюки-клеш превращали их в пиратов. Черные маски, красные тюрбаны, белые перчатки, игрушечные деревянные лошадки в воинство мавров. Их предводитель Мурзук представал в ярком цветном фраке с фалдами, загнутыми наподобие «волюты», и в широкополой шляпе, пронзенной стрелой. (Судя по эскизу Якулова, Мурзук виделся художнику еще более воинственным, вооруженным, «до зубов»: колчан со стрелами за спиной, лук с прикрепленным к тетиве полотнищем паруса, в руках мушкет, в ножнах огромная кривая сабля). Девушки-хористки, игравшие своими изящными ажурными веерами и легкими кастильскими шляпами, «кажутся одетыми только в шляпы» или «только в веера», заметил один критик, точно уловив самую суть избранного режиссером и художником принципа костюмировки.